Открыв характеристики, я по-быстрому раскидал очки характеристик.

Десяток я бросил в «Силу», остальной десяток, предсказуемо в «Ловкость», с которой у меня были проблемы, несмотря на довольно высокий показатель. Единственный «Алмаз» отправился в «Интеллект», «апнув» шкалу «маны» почти до двухсот десяти тысяч единиц.

Довольно неплохо.

Как приятно чувствовать себя снова не слабосилком, которым я был вынужден вести бой со Змееловом, а полноценным бойцом, способным надрать задницу даже игроку уровня сто плюс. Аж гордость берёт за себя.

«Знак Удачи Соул».

В этот раз «Великий Рандом» побаловал меня 13 единицами прибавки к «Меткости», добив её до значения пятьдесят. Откат у этой руны всего полчаса, учитывая «читерскую» способность «Адамантиевого перстня Сердца Хаоса» уменьшать кулдаун способностей, завязанных на использовании Мглы в два раза. Всё-таки Тиамат преподнесла поистине бесценный дар, «апнув» Кольцо.

Дымчатые глифы сформировались перед глазами, чтобы тут же впитаться в волнистые лезвия «Рунных Близнецов», что дало прибавку в еще один процент к параметрам «Ловкость», «Выносливость», «Интеллект» и «Меткость». Мелочь, а приятно.

На этом мои приготовления закончились. Больше умений, повышающих параметры у меня, увы, не было.

Теперь только ждать.

А когда от пьянствующей компании раздался разнузданный голос, покровительственно выдавший: «Божи мой, девочка моя. Та купи ты уже себе у голову немного мозгов, шоб ими шевелить…», мне оставалось только обхватить голову руками.

Старое Кладбище ордена. Ньютон.

Немного придя в себя, Ньютон всё-таки решился заглянуть в характеристики, где напротив новой графы «Питомец», появилось лаконичное «Страшица».

Подумав несколько секунд, Ньютон решительно вжал «Да».

Имя «Страшица», конечно наиболее подходило для данного существа, которое назвать девочкой, после недавнего представления, как-то не поворачивался язык, но у ракшаса на этот счёт было собственное мнение.

Казалось, что система удивлялась, но ракшас точно знал: система бездушна. Это просто скрипт. И она совершенно точно не могла знать, кто такая Фатима Бутаева — легендарный руководитель кафедры радиотехнического института.

Небольшой смерч лепестков Призрачной Орхидеи, и перед ним возник давешний ребёнок, только немного видоизменённый. Показалось, что за время нахождения в статусе питомца, девочка стала ещё младше, выглядя сейчас максимум на четыре года.

— Привет, — осторожно произнёс ракшас. — Знаешь меня?

Несмотря на богатый словарный запас и аналитический склад ума, это было самое умное, что он смог придумать в данный момент. Но Фатима не стала обвинять его в скудоумии, вместо этого улыбнувшись, показав иглы маленьких клычков. Пересилив себя, Ньютон не стал нажимать кнопку отзыва питомца, хотя очень хотелось.

— Ньютон, — радостно завопил ребёнок и рассмеялся. — А я Фатима. Давай поиграем?

В этот момент ракшас задался мыслью, а что он, собственно, сделал: привязал питомца или удочерил девочку-нежить?

— Давай поиграем? — надул губы ребёнок. — Ну!

«Угу, дай только откопать какого-нибудь бедолагу и соорудить тебе погремушку из его костей», — вздрогнув, мрачно подумал Ньютон, но по понятным причинам говорить этого не стал.

Судя по характеристикам, Фатима являлась обыкновенным энергетическим вампиром, способным накладывать на противника два «дебафа»: «Уныние», режущее «статы» на пять процентов, и «Смех», который «станил» противника на три секунды.

Чему Ньютон удивился, так это высокому значению интеллекта Фатимы, которого у нежити не должно было быть. По всему выходило, что ему достался разумный питомец, что для «Даяны I» было редкостью.

Со вздохом взглянув на первый уровень Фатимы, он, покопавшись в настройках, выставил полную передачу заработанного опыта питомцу.

— Расти большая, — улыбнулся он, глядя на то, как девочка присев, с интересом рассматривает цветок. Естественно, это была Призрачная Лилия, к коей у Фатимы было какое-то особое отношение.

— Ты знаешь, куда идти? — наудачу задал вопрос Ньютон, не ожидая ответа, прекрасно понимая, что, интересуясь у четырёхлетнего ребёнка дорогой к ближайшей библиотеке, он только вызовет смех окружающих.

— А куда мы идём? — необычайно серьёзно поинтересовалась девочка. — К плохим дядям?

— К каким плохим дядям? — опешил Ньютон.

— Там, — коротко ответила она, указав ручонкой ему за спину. — Много плохих. Живые. Много. Только пришли.

— Плохие дяди, говоришь? — ракшас внезапно понял, о ком именно она говорила. — Скоро будут здесь?

Фатима пожала плечами, смотря на цветок в своих руках. Внезапно Ньютон увидел, как тонкая струйка синеватого пара, отделилась от цветка и медленно поплыла ко рту ребёнка. Ракшас мог поклясться, что Фатима вдохнула его. Вот только нежить не могла дышать априори.

«Да она же ману с него вытянула, — осенило Ньютона, когда цветок в руках Фатимы рассыпался пеплом. — Стоп. Мана! Так просто?».

— Говоришь, дяди плохие, — неожиданно усмехнулся ракшас. — А ты знаешь, как они пойдут?

Девочка уверенно кивнула.

— Отведёшь туда?

Снова уверенный кивок.

— Фатима, а пойдём ка мы с тобой нарисуем красивый рисунок дядям, — Ньютон улыбнулся шире. — Любишь рисовать? Нет? Ну пойдём. Я тебя сейчас научу красиво-красиво рисовать. Только нам быстро нужно собрать много-много таких цветков. Поможешь? Правда? Ну и хорошо! Дяди очень обрадуются нашим рисункам … и перестанут быть плохими.

Глава 28

Старое Кладбище ордена. Ньютон.

Начертательный жезл парил в воздухе, прожигая линии в старом камне, на который спустя только несколько сотен лет ступила нога разумного.

Порхая, вычерчивая «глиф» за «глифом», острое жало инструмента Мастера Рун плело свою затейливую вязь, создавая из разрозненных узоров единую картину. Картину хаотичную, и с первого взгляда непонятную неискушённому наблюдателю.